Рецензия №3
Рецензия №3
Автор: Анатолий Юркин
Мир масок
Этико-фантастический боевик Курта Виммера «Эквилибриум» посвящен проблеме манипулирования людьми. Художественные достоинства сатирической пародии на глобализацю настолько значительны, что новинку следует поставить в один ряд с черно-белым драматичным «Метрополисом» Фрица Ланга и шедевром документалистики «Триумфом воли» Лени Рифеншталь. «Эквилибриум» следует рассматривать в качестве фильма-пророчества, в котором содержатся внятно описанные детали нашего общего будущего. Присмотримся.
На самом верху социальной пирамиды человечества, пережившего атомную войну, находится недоступный Отец. Правитель урбанистического мира в совершенстве овладел методами виртуальной власти. Его команды слышны отовсюду. Отец — гипнотический голос с растиражированным ложным изображением. На дисплеях школьных ноутбуков компьютерная маска Отца заменила икону. Герой выражает желание встретиться с Отцом в качестве награды за убийства и исполнение приказов, но ему объясняют правила безопасности. По сюжету Отец — это давно умерший изобретатель наркотика прозиум. Неплохая стариа на роль в современном обществе фармацевтов и борцов с наркотиками. По сути, в эстетике «Эквилибриума» в тенденциозной бесплотности Отца представлена идея Власти. Если присмотреться к сфере налогообложения, то становится видно, что государство заинтересовано в отсутствии эмоций у гражданина, вынужденного с ним соприкасаться с удручающей регулярностью. Возможно, современные политические партии существуют только для того, чтобы вызывать у обывателя привыкание к уродливым гримасам государственности. Банкротство партий, церквей и идеологий может закончиться тем, что государство будет вынужденно отгородиться от налогоплательщика оружием. Столь простая мысль стала идеологическим стержнем «Эквилибриума».
Блики и помехи на экранах, вынесенных на площади, — не более чем цифровая маска, за которой прячется чудовище государственности. Здесь выявляется первый философский пласт сюжета «Эквилибриума». Молодежь компьютерной эпохи лишена права на тактильный протест вроде парижских беспорядков 1960-х годов. «Эквилибриум» удовлетворяет потребность массовой аудитории в Герое и Спасителе, который обещает увести от излишней опеки Государства. Не плачь ребенок с щенком под школьной партой, не спи небритый обыватель с обрезом за пазухой! В обезличенную толпу обреченных на спасение с огненными мечами в обеих руках вклинивается суроволикий Охранитель будущего.
Внесудебный разрушитель
Псевдорелигиозное учение Gun Kata — это философия оператора автоматического оружия. Пистолеты с высокой скорострельностью и сменой магазинов, производимой пружинным механизмом, вшитым в одежду священника — это карающий меч мира Экви. Gun Kata — благая весть почитателей Отца и его ниспровергателей. Создатели фильма сумели достичь завидного равновесия между психологической разработкой чувств антагонистов, описанием тоталитарных нравов Либрии (Либерии?) и прометеевской фабулой. Gun Kata вместо Конституции, суда и всех громоздких машин правосудия. Поэтому фабула (не сюжет, но общая последовательность трагических действий, раскрывающая характеры персонажей) «Эквилибриума» сплетена нитью единственной, но главной отцовской ошибкой. Ошибки либреанского образа жизни лежат на поверхности, доступной неподготовленному зрителю. Нельзя войну сделать отсутствующим элементом современного общества, сохранив систему, держащуюся на институте оружия (оружие не как технология, но как метод корректировки общества и личности). Кстати, идеология наподобие Gun Kata — отсутствующий элемент в фильмах «Разрушитель» и «Судья Дредд» со С.Сталлоне. Между «Судьей Дреддом» и «Разрушителем» и «Эквилибриумом» больше общего, чем у дебюта К.Виммера с «Матрицей» или с «Бегущего по лезвию».
Наш Рахметов
Ошибки Джона Престона таятся в душевных глубинах этого оригинального драматического образа. Физически совершенный двадцатисемилетний актер Кристиан Бэйл создал чудовищно обаятельный образ. Во-первых, революционер Че Гевара представлен лучшим менеджером насилия в транснациональной корпорации, навязавшей человечеству универсальный продукт — прозиум. Стрелок и разрушитель представлен в качестве «молодого Сталина» без тени намека на то, что за пределами экранного времени под его руководством цеха и дома восстанут из руин. Новый философский пласт фабулы «Эквилибриума» связан с тем, как оценивать результат успешного свершения неправедной власти? Создателям фильма хотелось представить своего героя в качестве освободителя человечества от наркотической зависимости. Вопрос в том, что редко от чего человечество отказывается без механизма замены и подмены. Определенно, застрелив Отца, убийца (отцеубийца?) вынужден стать новым лидером масс. Фактически новый вождь разрешает войны. В финальных кадрах революция показана уличной Войной. Круг замкнулся.
Новая жизнь масс началась с массовых (грустный каламбур) расстрелов представителей государственной власти. Чем продолжится? Как закончится революция? Как будут жить люди, поначалу безнаказанно убивавшие, а потом вдруг убившие своих убийц? Кстати, без суда, столь желанного сердцу главного героя. Как известно, банкира из Че Гевары не получилось. Логическая цепочка требует представления о том, что с убийством Отца ниспровергнута сама идея «борьбы против войны». Ибо нет никакого повода апеллировать к сознательности бунтарей с оружием. В больших семьях бунт против отца закономерно перетекает в войну между братьями. Если вспомнить, что у главного героя «Эквилибриума» есть сын, то ситуация упрощается до «Царя Эдипа». Герой отрицает Отца вплоть до убийства. А вдруг Отец был дедушкой Престона-младшего, который со временем обязательно предъявит свой счет Престону-старшему. Судьба родного сына ниспровергателя — тревожный внесюжетный момент «Эквилибриума».
Во-вторых, все свои тайные цели главный герой умудряется достигнуть без всякого сопротивления, хотя постоянно находится под прессингом со стороны противоположных группировок. Не совсем понятно, чем займется герой, который всегда жил под чужой командой, всегда умел выживать, а первым испытанным им чувством была великая месть за двух утраченных женщин.
Экви — это скудный мир без травы. Судя по всему, природа полностью уничтожена во время атомной войны. Что может служить источником положительных эмоций в мире без зеленой травы и синего неба? Созданный актрисой Эмили Уотсон образ — ответ на столь резкий вопрос. Женщиной подменяют всю остальную природу. И на 107 минут экранного времени почти не замечаешьподмены. Чему тут удивляться, если еще в «Метрополисом» Фриц Ланга злоупотреблял возможностями тела и лица Бриггиты Хельм?
Смерть без эмоций
Злая ирония фильма заключается в том, что под прикрытием борьбы с феноменом войны Отец создал максимально эффективный клерикальный аппарат насилия. Костюмер фильма «Эквилибриум» (Joseph Porro) сделал тот последний шаг, отделявший эстетику черной шинели офицера СС от сутаны священника. Если в сатирическом «Звездном десанте» зло пародировалась эстетика черной шинели, а в одежде летающего персонажа «Матрицы» цитировался «Бэтман», то «Эквилибриуме» длиннополый френч и плащ священника (почему-то называют «клериком») Джона Престона — это семиотически сложный образ. Дело в том, что на 20 миллионов долларов К.Виммер снял дворцовую драму в духе шекспировских трагедий. Отсюда крайне удачен взгляд на персонажей как марионетки и одушевленную часть декораций. Длинные одежды героя, черные и белые перчатки карателя за идею — это ширмы Гордона Крэга, которые находятся в постоянном движении. Мотоциклетные шлемы на автоматчиках — маски с той разницей, если фетишистский театр Древней Греции отражал эмоции (смех, ужас, скорбь и т.д.), то стеклянные черные забрала — маски, за которыми в Либрии скрыт человек-функция. Своего рода древнегреческий анти-хор. То есть, по настроению группы безликих персонажей, постоянно окружающих героя, можно догадаться о чувствах и намерениях героя. Таковы правила древнегреческого хора. Но в «Эквилибриуме» хор обезличен, так как того требует общественная реальность этико-фантастической антиутопии.
Поставленному на грань сумасшествия оператору автоматического оружия известен только один-единственный способ сбросить стресс. Не решить проблему, а выстрелить в нее — такова идеология Таманцева, шагнувшего из советско-российского «В августе 44-го» в американский «Эквилибриум». В состоянии смятения находится душа Джона Престона после убийства лучшего друга. С точки зрения остроты проблемы «отцов и детей» «Эквилибриум» можно показывать и обсуждать на уроках литературы. Не совсем понятно, как человек, одной пулей развязавший свои запутанные отношения с Отцом, окажется достойным своего маленького сына. Как нам объясняют, сын и дочь перестали принимать прозиум сразу после смерти матери. Дети ловко манипулируют ничего не подозревающим и ничего не чувствующим отцом. Потерявшие мать дети научились носить маски. Они владеют навыками выживания в агрессивном и чуждом обществе. Какие еще сюрпризы ждут Джона Престона после взросления детей, которые всегда умели побеждать взрослых врагов? Внесюжетный парадокс? Да. Какую бы окончательную победу дети не одержат над отцом, развязка семейно драмы и перехват служебных операндов не прибавит сиротам положительных эмоций. Мессия может спасти человечество. Мечом или пистолетом. Но что его дети-манипуляторы, взрослевшие в тени ритуального крематория, надумают сделать с новым миром, напичканном оружием?
Философия оператора высоко центи произведения искусств, в которых к финалу не убывает угроз. Здесь «Эквилибриум» концептуально близок «Трем дням Кондора». Но, отдавшись демонам разрушения, герой испытывает несвоевременную эйфорию. Оператор подавляется несвоевременными и деструктивными эмоциями. То, каким горьким похмельем сопровождается бунт против машинизированной системы, показал Фриц Ланг в «Метрополисе» (1927).