Либрия | Глава 5

Глава 5 - Новый день

Курт Виммер, режиссёр и сценарист фильма

Э… но дело не только в этом. Мне кажется, что когда вы начинаете указывать людям… когда государственные органы начинают говорить людям, кого им ненавидеть - это то же самое или, во всяком случае, начало этого... Может, я воспринимаю это слишком буквально, но оно приведет к тому, что людям начнут указывать, кого им любить, и это порождает в моем сердце тревогу.

Это прекрасная Мария Пиа Кальцоне.

Как видите, это не совсем та же Вивиана, жена Престона, которую кремировали в более поздней сцене. Основную актрису звали Алекса Саммер, и она была сногсшибательно красивой моделью. Первоначально мы сняли сцену кремации, но как только приступили к сцене ее ареста – она словно сквозь землю провалилась. Мы не смогли разыскать ее, и в результате, чтобы как-то выкрутиться, нам нужно было найти кого-то похожего, кем и стала Мария. И по правде говоря, никто не заметил подмены.

Он сер, а она – в цвете. Вместе они становятся в цвете. Она - свет. Он - тень.

Это занимало все его мысли здесь, в сцене, когда он роняет свою дневную дозу Прозиума. Первоначально он назывался Либриум, пока я не выяснил, что в действительности существовал препарат со сходным действием. Тогда я изменил название.

Знаете, у меня было много сомнений насчет упаковки для Прозиума, ведь все строилось вокруг него... Необходимость простой формы для него обуславливала моё желание, чтобы она выглядела как стеклянная ампула. Благодаря этому стала возможной сцена, когда она разбивается – это проводит своего рода черту, за которую нет возврата. Таким образом, каждый может решить для себя, было ли это случайностью или же подсознательным выбором героя. Так или иначе, все основывалось на этом, и я был вынужден упростить форму ампулы. Я никогда не был уверен, что поступаю правильно, помещая такую опасную жидкость в хрупкую оболочку, но, как вы видите, у меня были на то причины.

Мэтью Харбор. Единственный актер, на утверждении на роль которого настояла студия.

У меня был на примете другой актер, которого я собирался нанять. Мне также нравился и Мэтью – он был моим вторым кандидатом на роль. Но в силу каких-то причин студия настояла, чтобы я утвердил на роль его. Сейчас, когда налицо итог работы, я очень рад, что они сделали это, потому что он доказал свою достаточную квалификацию, что он умен, талантлив… и спокоен, что довольно необычно для юного актера. Возможно, его самое ценное качество заключается в том, что свойства его характера легко воспринимаются зрителем. Так как на протяжении большей части фильма он ведет себя холодно и отстраненно, публика начинает к этому привыкать. И сцена, в которой он выдает себя, свою независимость от Прозиума, неоднократно называлась самой любимой и неожиданной для зрителя.

Это компьютерная обработка здания гитлеровского олимпийского стадиона Глокентурм.

Видите, здесь еще одна пожарная машина. Вообще-то Вольф хотел достроить каркас этого грузовика и использовать его строго по назначению, но я заявил: “Думаю, этот грузовик здорово выглядит. Давай оставим все как есть”.

Тэй к этому моменту только научился водить, и - возможно, еще и потому, что он рос в Нью-Йорке - он обогнал здесь лишь нескольких пешеходов.

Слышите, он только что сказал “Возможно, мне тоже стоит зайти за дозой, я привыкаю к этому”. Это означает, что герой Тэя либо не принимал, либо принял очень большую дозу Прозиума. Кое-кто предполагает, что это еще одна зацепка, приближающая нас к пониманию того, почему у него появляются внезапные всплески эмоций.

Источник: equilibriumfans.com
Перевод: Sheila
Корректировка: Alex, Father